Юго-западнее Санкт-Петербурга, в сорока шести километрах от него по Балтийской железной дороге, расположен один из крупных городов Ленинградской области — Гатчина. Он имеет интересную историю, которая прослеживается по письменным источникам на протяжении почти пятисот лет. Всемирную славу Гатчине принесли дворцово-парковые ансамбли, вошедшие в число самых совершенных произведений зодчества и ландшафтного искусства.
В течение столетия, начиная с 1760-х годов до 1860-х, здесь был распланирован и усовершенствован комплекс пейзажных парков, раскинувшихся вокруг озер и прудов, возведен романтический замок-дворец, павильоны, мосты, террасы. Архитекторы А. Ринальди, В. Бренна, А. Захаров, Н. Львов, А. Воронихин, А. Штакеншнейдер, Р. Кузьмин, словно передавая эстафету, сумели развить первоначальную идею и, при всех изменениях архитектурных стилей, добиться удивительного единства, художественной целостности общего впечатления. Порою кажется, что гатчинские ансамбли создавались не десятилетиями, не по проектам многих зодчих разных творческих направлений и не трудами сотен умелых, испытанных мастеров, а родились одновременно — как вдохновенное творение одного гениального художника.
В Гатчине были собраны художественные произведения, созданные лучшими живописцами, скульпторами, искуснейшими бронзолитейщиками, фарфористами, мебельщиками Европы и России, Японии, Китая, Африки. Дворец с его великолепными залами, павильоны, декорированные живописными плафонами, орнаментальной лепкой, барельефами, штофом, гобеленами, наборными паркетами и резьбой, сами по себе также являлись высочайшими образцами искусства архитектуры, которая выступала в синтезе с красотой природы. А. В. Луначарский, сравнивая Гатчину с другими пригородами Ленинграда, отмечал именно эту черту: “Из окон Гатчинского дворца при закате солнца... открывается такой изумительный по строгости, по грустному величию, по сдержанной скорби пейзаж, какого я, насколько помню, не видел еще ни в природе, ни на картине. Это гармонично, как картина Лорена, но легкая тень меланхолии, которая иногда бывает заметна у великого французского мастера в его искусных композициях, здесь гораздо более густым флером обвила прекрасное лицо парка”. Увидеть это “прекрасное лицо” самым широким народным массам позволили "революционные перемены 1917 года", когда парки и дворцы, с 1783 года являвшиеся великокняжеской, а затем императорской резиденцией, были превращены в государственные музеи.
Но расцвет гатчинских музеев, с их необычайной по полноте историко-бытовой и художественной экспозицией, был прерван нашествием немецких оккупантов. Изгнанные советскими войсками, они оставили здесь руины и пепелища.
И вот уже более пятидесяти лет длится восстановление гатчинских дворцово-парковых ансамблей. Не всегда время благоприятствовало успеху столь сложного и трудоемкого дела, каким является реставрация. Были периоды бездействия, вызванные недооценкой и непониманием огромного значения художественного наследия для духовного воспитания и творческой жизни народа. Но никогда не прерывалось повседневное, самоотверженное служение отечественной культуре и одному из ее шедевров — Гатчине исследователей, архитекторов, художников, мастеров-реставраторов.
Гатчина как великий художественный памятник возрождается. Открыты музейные павильоны Березовый домик и павильон Венеры, ожил дворец-музей, отражаются в зеркалах озер серебристые ивы и многоцветные клены (1990). И хотя в знаменитых дворцово-парковых ансамблях еще немало разрушенного и поврежденного, мы знаем, что усилия не напрасны и “прекрасному лицу” Гатчины будут возвращены все его изначальные черты. Именно поэтому авторы этой книги, во многих случаях описывая дворцовые интерьеры, парки, архитектурные и декоративные сооружения, считали необходимым обрисовать их облик таким, каким он сохранялся до Великой Отечественной войны 1941—1945 годов и какой им предстоит в процессе реставрации вернуть.
Об истории Гатчины, ее парках, дворцах, павильонах и архитектурных памятниках города написано немало — путеводители, краеведческие очерки, исследования.
Невозможно переоценить вклад, который внесли в изучение гатчинского ансамбля С. В. Рождественский, Н. Е. Лансере, В. К. Макаров и А. Н. Петров.
Кстати, Н. Е. Лансере, архитектор и исследователь отечественного зодчества, высоко ценил гатчинский комплекс, прежде всего как пример удивительного художественного единства. Резюмируя статью “Архитектура и сады Гатчины”, опубликованную в 1915 году, он писал: “Странная Гатчина со своими противоречиями. Когда она принадлежала блестящему любимцу императрицы — здесь возводилась суровая, строгая, почти что “скучная” своим однообразием архитектура! Когда же она перешла во владение цесаревичу, связавшему жизнь формальностями, военной дисциплиной, навязавшему чуждый русским “прусский дух”, понастроившему всюду гауптвахты, казармы и заставы,—тогда постройки поражают то сочными профилями, великолепием и величественностью, то, наоборот, изящной отделкой, тонким вкусом и милой уютностью!
И как Павел являлся загадочным своим современникам, то добрым, то жестоким, то умным и приятным, когда он этого хотел, то непостоянно странным, так и для нас похожей на него является Гатчина, то скучная и неприятная, то обворожительная своими истинными произведениями искусства!”
Нельзя не согласиться с этой оценкой знатока и поклонники Гатчины. Н. Е. Лансере сумел увидеть и выразить сокровенную суть этого города. В предлагаемом читателям материале, на основе изучения литературных и архивных источников, а также анализа памятников в натуре, весь комплекс гатчинских дворцово-парковых ансамблей и города рассматривается как единое художественное целое в их исторической и композиционной взаимосвязи. Это позволяет во многом по-иному понять и оценить историческую и эстетическую значимость Гатчины.
