Самый близкий к дворцу участок левобережной части Английского сада расположен на берегу Серебряного озера. Он так и называется - Придворцовый. Его занимает обширный, открытый зеленый луг, окаймленный аллеей, идущей вдоль дворцового фасада и береговой линии. Открытое луговое пространство, понижающееся к озеру, подчеркнуто посадкой дубов, один из которых словно царит над лугом. В композицию Придворцового участка включены три архитектурных акцента - Восьмигранный колодец, грот “Эхо” и Плоский мост.
Восьмигранный колодец - одно из тех удивительных архитектурных произведений, которые, несмотря на сравнительно небольшие размеры (около семи метров диаметром и более двух метров глубиной), поражают и запоминаются простотой, изяществом и совершенством.
Его название - только частичное отражение очертания, которое Антонио Ринальди придал гранитному обрамлению этого источника. Абрис колодца представляет собой чередование четырех полукружных элементов, связанных друг с другом небольшими сегментами. Места их сочленения отмечены лопатками, средняя плоскость которых выделена прямоугольным заглубленным контуром. Профилированный пояс, идущий по периметру, подчеркивает верхнюю скругленную часть бортового гранитного обрамления бассейна, общая высота которого чуть более метра.
Гранитная чаша, едва поднимающаяся над уровнем газона, как бы сливается с ним и па первый взгляд кажется природным образованием, а не произведением архитектуры. Но при подходе и более внимательном осмотре невольно поражаешься как бы одним росчерком виртуозно нарисованной линии бассейна, найденности пропорциональных соотношений.
В декоративном решении колодца, сочетающем классическую симметрию и барочную прихотливость, чувствуется индивидуальная художественная манера А. Ринальди.
Восьмигранный колодец кажется сказочным каменным цветком, в фигурном бутоне которого не иссякает живая вода.
От Восьмигранного колодца прибрежная аллея ведет к гроту “Эхо”, который, так же как и колодец, появился в 1770-х годах. По-видимому, он устроен Ринальди одновременно с возведением дворца, с которым грот связан подземным ходом.
Подземные ходы и таинственные гроты являлись непременной “декорацией” литературных произведений многих эпох, начиная с античности. Как образное отражение поэтического мира они породили целую тему в архитектуре парков регулярного и пейзажного стиля. Но в регулярных парках это были нарядные, украшенные колоннами, скульптурой и морскими раковинами павильоны и монументальные сооружения. Достаточно вспомнить такие памятники XVIII столетия, как грот Большого каскада в Петергофе, грот Стрельнинского дворца или павильоны-гроты в Летнем саду, Екатерининском парке в Царском Селе или Кускове под Москвой. От пышных и роскошных гротов барокко гроты классической архитектуры отличались и оформлением, и местоположением. Как того требовала эстетика романтической литературы, в пейзажных парках гроты были отмечены естественностью и таинственностью облика, который усиливался укромностью местоположения.
Появившийся в гатчинском Дворцовом парке еще при Орлове подземный ход начинался в подвальном этаже дворца и выходил вблизи берега Серебряного озера в виде грота.
Устройство подземного сводчатого хода могло быть просто данью литературной моде, но могло быть вызвано личными соображениями владельца дворца, хорощо знакомого с переменчивостью придворной фортуны и судьбами сокрушенных кумиров, среди которых был и Петр III, убитый при участии братьев Орловых.
В качестве “пути спасения” подземный ход не использовался. Но можно хорошо представить себе таинственное путешествие по наклонной галерее со свечами и фонарями или в рассеянном свете, пробивающемся из четырех круглых каменных “колодцев”. Гулко отдавались шаги по полу, вымощенному полуметровыми известняковыми плитами, под нависающим пологим арочным сводом, сложенным, так же как и стены галереи, из блоков пудостского камня. Структура подземной галереи (120 метров длиной, 3,6 метра шириной) отвечает требованиям архитектуры классицизма: горизонтальные ряды блоков стен завершаются тягой, которая является импостом свода.
Выход из подземелья решен в виде грота длиной по фасаду 19 метров, расположенного у самой пяты холма и полуприкрытого густой нависающей растительностью. Он кажется почти иллюстрацией к строкам В. А. Жуковского:
Глубоко, ниже вешних вод,
Был выдолблен в утесе он...
Низкий, заглубленный арочный вход обрамлен крупными, грубо обработанными и частично околотыми пористыми глыбами туфа разных размеров и формы. Живописная кладка циклопических глыб воспринимается как естественная, в которой рука “первобытного” зодчего проделала проход. Однако “случайность” сочетания глыб-результат художественной продуманности. Каждый камень подбирался и закреплялся на месте скрытыми в кладке железными связями. Декоративность светотеневой игры поверхности камней и глубоких швов делает эту архитектурную игрушку привлекательной во все времена года.
У гатчинского грота есть название - “Эхо”. Оно подсказано его акустическими особенностями, которые создавали условия для многократного повторения человеческого голоса и звука шагов по каменным плитам. Следует отметить, что эффект эха использовался при устройстве дворцовых помещений, посадок на отдельных участках парка и особенно в павильонах подобного рода.
На берегу Серебряного озера перед гротом сохранились остатки полукруглой каменной пристани, напоминающей о том, что путь по подземному ходу мог продолжаться и по воде.
Придворцовый участок замыкался тридцатиметровым трехарочным Плоским мостом, перекинутым на Захаров остров. Ограждения моста, сложенного из одинаковых каменных квадров, состояли из четырнадцати звеньев балясин, чередующихся с профилированными тумбами двух размеров. Конструкция моста и его подъем полностью отвечали месту в композиции: плоскостность помогала выявить рельеф прибрежного холма, а чисто функциональный декор не “перебивал” впечатления от Восьмигранного колодца и грота “Эхо”. Примечательно, что Плоский мост равен по длине Большому каменному. Но последний включен в панораму Белого озера, и его архитектурное решение, в отличие от Плоского моста, было направлено на то, чтобы не укрыть, а выявить мост в панораме парка.
От места, где начинался Плоский мост (его восстановление входит в перспективный план реставрации парка), аллея ведет вдоль левого берега Белого озера, откуда хорошо просматривается стоящий на мысу, огибающем небольшой залив, Чесменский обелиск.
