Второе рококо | Кабинет Александра II | Приемная | "Ситцевые" комнаты | "Официоз" | ... cгустившаяся атмосфера взаимной подозрительности ...
На первом этаже Арсенального каре, в части, обращенной к парадному плацу, было устроено десять интерьеров для Александра II и его жены. Все они были выдержаны в духе так называемого второго рококо - ретроспективного стилистического направления третьей четверти XIX века, заимствовавшего формы, приемы и мотивы главным образом французского рококо середины XVIII столетия. Однако даже при прямых "цитатах" декоративных элементов XVIII века в интерьерах Гатчинского дворца, выдержанных в стиле второго рококо, явственно было видно упрощение, стремление к удешевлению стоимости материалов. Это придавало комнатам императорского семейства определенный налет усредненного буржуазного уюта, заменившего дворцовую помпезность.
Комнаты Александра II, почти одинаковые по размерам (около 30 квадратных метров), с двумя окнами по фасадной стороне, составляли замкнутый блок, что подчеркивало отгороженность личного мирка "августейшей пары" даже от ближайшего окружения.
Структура и декор всех этих интерьеров были построены по единому типологическому
принципу. Сложной конфигурации потолок и падуги были акцентированы легкой
рельефной лепкой в виде волнистых венков, картушей, расходящихся и переплетающихся
тонких ветвей. Причем наибольшей уплотненностью лепки отличалась средняя
часть перекрытия. Изгибам рельефа отвечали формы мебели, выполненной в
Петербурге в мастерских Гамбса и Тура. Стены в основном были затянуты
тканью, а полы застланы коврами. В это ансамблевое созвучие были вкраплены
отдельные редкие предметы XVIII века и живописные полотна высокого художественного
качества.
Кабинет Александра II традиционно был расположен в башне (площадью около 40 квадратных метров). В его убранстве главным были портреты и исторические картины, подчеркивающие преемственную связь владельцев Гатчины. Гостиная, меблированная гарнитуром орехового дерева с вычурными волнообразными формами дивана, кресел и стульев, украшенная большим количеством картин, носила печать характерного для того времени откровенного стремления к чисто бытовому уюту, подчеркнутому даже расстановкой мебели "уголками". Такой же характер имела и Приемная.
Еще большая отдаленность от установившегося типа дворцового интерьера
видна в комнатах Марии Александровны, которые часто
называли "ситцевыми", так как их стены были затянуты вощеным
ситцем, им же обита мебель. Пестрая, яркая по тону, с крупным рисунком
из ветвей, листьев, цветов и плодов, отливавшая лаковой фактурой материя
придавала интерьерам несколько "наигранную" веселость, которая
отвечала стремлению забыться от треволнений социальных бурь. Даже председатель
кабинета министров П. С. Валуев отмечал, что в гатчинской резиденции "почти
никого, кроме часовых и полицейских агентов... Только за часовыми или
в пустыне он [император] может себя считать в безопасности". Эта
вера в преданность гвардии отразилась и в убранстве Приемной Марии Александровны,
где были выставлены латы синих кирасир - гвардейского полка, личным шефом-покровителем
которого она являлась.
Вся группа комнат, устроенных в царствование Александра II, являла собой удивительно целостный комплекс, который давал точный историко-художественный срез эпохи 1860-1881 годов.
В этой органической взаимосвязи архитектуры и декора интерьеров, мебельного, живописного и бытового убранства состояла непреходящая ценность гатчинских комнат Александра II и появившихся в последующее десятилетие комнат Александра III.
Для Александра III во дворце были также оборудованы помещения в Арсенальном
каре. На втором этаже расположили апартаменты, предназначенные для официальных
приемов: в башне - Кабинет (40 квадратных метров), а за ним, на стороне,
обращенной в Собственный и Голландский сады,- четыре Приемные комнаты,
которые открывались Адъютантской (площадью также 40 квадратных метров).
Для личных (семейных) комнат использовали двадцать помещений антресольного
этажа. Туда вели только две чугунные винтовые лестницы и низкий сводчатый
коридор от Мраморной лестницы. Уже такое резкое поэтажное разделение на
официальную и личную половины определяло дух и характер гатчинского жилища
Александра III, разместившего здесь свою постоянную резиденцию. Но по
сути, несмотря на все атрибуты царской резиденции, дворец стал убежищем,
где, скованный страхом и подозрительностью, император всероссийский, как
писали К. Маркс и Ф. Энгельс, жил как "военнопленный революции".
Сюда приезжали министры, генералитет, иностранные послы, коронованные
и титулованные визитеры. Здесь принимались важнейшие государственные решения
и подписывались императорские указы. Стремясь всеми возможными мерами
сохранить незыблемые основы самодержавия или хотя бы видимость его процветания,
Александр III придавал большое значение именно созданию эффектного внешнего
впечатления. Анфиладе из нескольких комнат второго этажа была отведена
роль своеобразной претенциозно-роскошной "выставки", которая
должна была в определенном смысле ошеломить идущего на аудиенцию.
В эти комнаты - Приемные и Кабинет - можно было попасть только через Китайскую галерею мимо бесконечного строя фарфоровых драгоценностей. Пройдя через маленькую (в одно окно) Адъютантскую, через две большие, квадратные, площадью в 64 квадратных метра (в три окна каждая), и две меньшие, тоже квадратные, площадью 36 квадратных метров (двухоконные), Приемные, посетитель оказывался в Башенном кабинете (40 квадратных метров). В отличие от тематического и стилевого единства собрания предметов Китайской галереи, Приемные комнаты, не имевшие никакой архитектурно-декоративной отделки, были завешаны и заполнены разновременными и разностильными произведениями, но в большинстве своем уникальной художественной значимости. Французская бронза и мебель Жакоба и Рентгена (XVIII век), фламандские вышивки XVII века, датский и русский фарфор, и тут же изделия тульских мастеров и полотна кисти русских художников второй половины XIX века. В таком эклектическом смещении была своя логика утраты целостности мироощущения и вкуса, которые заменило мерило коллекционной ценности вещи. Вместе с тем в облике Приемных, в наборе различных альбомов, юбилейных и памятных подношений по случаю тех или иных событий, явственно проступали мотивы официальной представительности.
Кабинет Александра III в башне отличался разнохарактерной обстановкой и заставленностью. Это вполне соответствовало духу императора-чиновника, смешавшего главное и второстепенное и употреблявшего всю силу самовластия, чтобы революционная буря не уничтожила его "семейную крепость" в антресольном этаже.
По своему функциональному назначению комнаты "фамилии" составляли
обычный для богатой столичной семьи (дворянской, чиновничьей, офицерской,
буржуазной -безразлично) набор помещений, расположенных анфиладой: маленькая
рабочая комната и рабочий кабинет (в башне) главы семейства, общая для
всех членов семьи столовая, гостиная, спальня, затем детские комнаты младших
детей и так называемые уборные комнаты. Отдельные помещения в том же антресольном
этаже были выделены старшим детям. Во всех этих комнатах, с низко нависшими
потолками, освещенных маленькими квадратными окнами, не было и намека
на художественно-архитектурное решение, но был образ, контрастный пониманию
дворцовой представительности интерьеров, предназначенных для монарха.
Конечно, в этот комплекс помещений их обитатели и не помышляли внести определенную композиционную организованность. Помещения были заполнены тесно составленными предметами мебели - столиками, креслами, консолями, а также картинами и фотографиями, скульптурами и раскрашенными матрешками. Этот предметно-бытовой сумбур, скученность и разноликость вещей косвенно отражали стремление создать хотя бы иллюзию отрешенной от внешнего мира, сугубо интимной семейной обстановки. Вместе с тем в "столкновении" предметов, в неудобной расстановке удобных самих по себе вещей проявилась нервозная атмосфера даже ближайшего царского окружения. Один из журналистов того времени писал, что вокруг Александра III "...хуже, чем пустота, это скорее сгустившаяся атмосфера взаимной подозрительности, недоверия и страха, в которой царь боится всех и все боятся его".
Интерьеры 1880-х-начала 1890-х годов - последние страницы историко-художественной летописи, подводившие итог более чем столетнему существованию Гатчинского дворца как императорской резиденции.
Мысленно пролистав и прочитав все ее главы, мы через судьбу одного памятника воскрешаем панораму развития всей русской архитектуры и декоративно-прикладного искусства начиная с 60-х годов XVIII столетия. Классицизм второй половины XVIII века, исторические стили и эклектика середины и второй половины XIX века как законченные историко-культурные комплексы сохранялись в стенах Главного корпуса, галерей и Арсенального каре.
